Похоже, что ситуация вокруг Сирии развивается по самому пессимистичному сценарию. Президент Трамп уже сообщил «городу и миру» через свой официальный аккаунт в Twitter о «прекрасных, новых и умных» ракетах, которые в ближайшие часы обрушатся на «животное, которое убивает газом своих граждан и наслаждается этим».
Не важно, что в своих обвинениях США полагаются на свидетельства тех, кто неоднократно был уличен в преднамеренных фальсификациях (достаточно вспомнить по ошибке выложенный «Белыми касками» неотредактированный видеоролик, отображающий стадии подготовки к съемке очередной «жертвы» якобы совершенной сирийской армией атаки).
Не важно, что «доказательств» вины Башара Асада в якобы имевшем место в Думе применении химического оружия сирийскими войсками оказалось недостаточно даже ближайшим союзникам США.
Ситуация до боли напоминает прошлогоднюю провокацию в Хан-Шейхуне. И тогда, и сейчас Вашингтон заблаговременно готовил свою операцию, чему есть ряд прямых свидетельств (например, выход кораблей ВМС США на боевое дежурство в «ударной комплектации» еще до «химического инцидента»).
И тогда, и сейчас применение Асадом химического оружия якобы осуществляется сразу после крайне положительных для «сирийского режима» заявлений американского руководства: год назад речь шла о приоритете борьбы с ИГИЛ (организация запрещена в РФ), что как минимум «ставило на паузу» вопрос смены действующей в САР власти, сейчас – о выводе незаконного американского воинского контингента из страны.
Таким образом, отвечая на традиционный «Qui prodest?», любой поймет, что президент Сирии — последний на этой планете человек, которому были выгодны эти атаки.
Самое парадоксальное, что Асад в качестве жеста доброй воли уже давно демонстративно ликвидировал запасы химоружия, что было зафиксировано не только ОЗХО, но и самими американцами. Но президенту САР не верят. Зато верят оппонентам легитимной сирийской власти, несмотря на многочисленные задокументированные факты наличия у них запасов химического оружия и лабораторий для его кустарного производства: в районе Аз-Захирии и Аль-Хафии (провинция Хама), в Маадамии (в 30 км к северо-востоку от Дамаска), в окрестностях Ас-Сувейтры и Телль-Адле (провинция Идлиб) — это очень длинный перечень.
Современный мир всё больше погружается в какую-то дремучую трясину постправды. Обоснование агрессии теперь может быть без толики правдоподобности — достаточно умело сыграть на сиюминутных человеческих эмоциях и нейтрализовать по стадному принципу всех сомневающихся и несогласных.
Нельзя сказать, что голос разума в американском информационном пространстве совсем не звучит. Но их здравые доводы буквально тонут в общем милитаристском шквале: настрой американского общества, который тщательно подогревается «мейнстримными» американскими СМИ, более чем воинственный.
В прошлом году после американского военного удара по сирийской авиабазе Аш-Шайрат CBS зафиксировал рост рейтинга Трампа на 3% и как минимум 57-процентную поддержку удара по Сирии. И это при том, что сама атака получила ироничное название Potemkin bombing. А теперь представьте, как будет рукоплескать президенту американский истеблишмент и общество, если он решит нанести «полноценный» удар? Для Трампа, испытывающего непреходящие проблемы с уровнем доверия граждан, это, к сожалению, более чем веский аргумент.
Более того, решение о военной агрессии против Сирии принимается на фоне беспрецедентных обысков у адвоката, представляющего Трампа по так называемому российскому делу. Очень похоже на неприкрытое давление на президента.
Что же остается в этой крайне непростой ситуации России? В каком-то плане у нас просто нет выбора. Мы — единственная страна, которая действует в Сирии по приглашению ее легитимного правительства, то есть в соответствии с нормами ООН. Остальные же участники так называемой «антитеррористической коалиции» слетелись на эту территорию, чтобы продвигать свои корыстные интересы. Соответственно, мы имеем полное моральное и, главное, юридическое право защищать наших сирийских друзей от преступных посягательств всеми доступными средствами.
Или кто-то думает, что проявление мягкости и уступчивости со стороны России в сложившихся условиях принесут хотя бы временный эффект?
Давайте гипотетически предположим, что Россия с сегодняшнего дня соглашается на все без исключения требования Запада: сдает Асада, уходит из Сирии и даже возвращает Крым. Что это изменит? Только то, что с Россией будут впредь разговаривать исключительно с позиции безапелляционной силы, давление на нас только усилится, да и санкции только ужесточатся — повод, уж будьте уверены, обязательно найдется. В сегодняшнем перевернутом с ног на голову мире для совершения преступления Россией участия самой России не требуется. Эпизод под названием «отравление Скрипаля» начавшегося еще в 2013 году трагикомического «химического сериала» — неопровержимое тому свидетельство.
Именно поэтому нам, в общем-то, не остается ничего иного, кроме как держать оборону на тех позициях, на которых мы сейчас закрепились. Даже речи быть не может не то что о сдаче кого-то или чего-то, но даже о простых уступках.
Мы, что называется, в своем праве. Россия как глобальный актор, последовательно отстаивающий действующую архитектуру глобальной безопасности, будет до последнего следовать в мирном русле. Однако так или иначе отражать прямую агрессию нам все-таки придется. Иначе место пока еще общепризнанных норм международного права в отношениях между странами с нашего молчаливого согласия окончательно займет безапелляционное «право сильного». С катастрофическими для всего мира последствиями.
Автор — руководитель аналитического центра «СтратегПРО»
Сообщают: Известия
